поладить с новыми ребятами. Но благодаря тому, что приносил с собой эту еду, очень с ними подружился. С тех пор и в радостные, и в грустные дни я всегда ем яичные рулетики. Мама даже шутила, что я буду их есть даже перед смертью.
Пён Манджин грубо поставил стопку на стол.
– А я не люблю яичные рулетики. Так что ешь их сам.
Острое опьянение от нескольких рюмок соджу подряд ударило ему в голову и вытащило шипы, застрявшие в животе Пён Манджина.
– Ну и что это за жизнь, а? Чон Кисан, ребятам вроде тебя не понять, как мне тяжело. Каждый день нужно ездить на работу и с работы, а дорога от Ильсана[17] до Каннама[18] занимает почти два часа туда-обратно. Хотел бы я жить рядом с компанией, но у меня нет денег. Денег нет, говорю! Я не ищу ничего особенного, хочу просто снять студию. И недавно подвернулось отличное местечко с залогом двадцать миллионов[19] и ежемесячной арендой полтора. Но родители сказали, что даже это мы не можем себе позволить. Разве это нормально? Нет, ну откуда у того, кто только начал карьеру, такие деньжищи? Да и если полтора миллиона тратить на аренду, как вообще можно на что-то накопить? Конечно, это должны для меня сделать родители, разве нет?! Ты только послушай, что отец выдал! Сказал снять жилье за четыреста тысяч[20] в месяц, да еще и без залога. Но это же был убогий дом, заросший плесенью, да еще и далеко от метро! Я должен был обо всем догадаться еще тогда, когда они подарили мне подержанный аванте, чтобы поздравить с устройством на работу. Поверить не могу, родители, которые жалеют денег для собственного сына! А у тебя-то, небось, таких родителей никогда не было, вот ты и не понимаешь мою досаду, да? Эй, слушай, а на чем ты ездишь? Бентли? Ауди? И почему не пьешь? За рулем, что ли?
Вырвавшиеся наружу слова лились бессвязным потоком.
– У меня нет машины, Манджин. А тебе лучше пить медленнее.
«Нормально все. Нормально! Я не пьян». Пён Манджин, повторяя эти слова, опорожнил целую бутылку соджу. А когда собирался крикнуть и заказать следующую, у Чон Кисана зазвонил мобильный.
– Манджин, мне пора домой. Директор, это мой друг, вызовите ему, пожалуйста, такси.
Чон Кисан поспешно покинул ресторан. Пён Манджин рассеянно посидел в одиночестве за столиком, а затем вышел из ресторана и сел в такси. Даже когда он открыл глаза после того, как водитель потряс его за плечо, сказав, что они приехали, его опьянение еще полностью не выветрилось.
«Будь ты хоть трижды занят, разве можно так уходить, когда выпиваешь с другом? Так и знал, этот гаденыш Чон Кисан точно смотрит на меня свысока».
В голове у него промелькнула картина, как Чон Кисан, встретившись с богатыми друзьями в винном баре, в приятной атмосфере хихикает, рассказывая историю о нем вместо закуски. Фантазия, настигшая его в один момент с головной болью, в его мозгу превратилась в реальность. Все то короткое время, что поднимался на лифте, Пён Манджин злился на Чон Кисана, который насмехался над ним в винном баре, куда сам Манджин пойти не смог. Он раздраженно набрал код на цифровой панели входной двери[21].
– Ты дома? Ох, алкоголем пахнешь. А я ведь говорила не пить, пока принимаешь лекарства корейской медицины! – из гостиной раздалось ворчание матери, которая только что смотрела телевизор.
– А кто тебя просил их мне давать? Бесит! – выкрикнул Пён Манджин, а затем ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью. Он бросился на кровать и, пыхтя, вытащил телефон.
«Что? Все еще не набралось семи тысяч!»
Число подписчиков оставалось неизменным уже несколько дней и даже не думало расти.
Два месяца назад Пён Манджин начал вести страницу в соцсети, создав себе аккаунт JJIN_REAL. В тот день в офисе прошла небольшая вечеринка в честь объявления о том, что план нового продукта, представленный Чон Кисаном, был одобрен. Руководитель группы вручил ему букет цветов, а остальные сотрудники аплодировали. Все, кроме Пён Манджина. Он хотел, чтобы аплодировали ему, а не наоборот. И ему казалось, что для этого ему нужно не иначе как стать Чон Кисаном. Поэтому он создал аккаунт в инстаграм: JJIN_REAL. В качестве аватарки Пён Манджин разместил фотографию Чон Кисана со спины. А первым постом было фото полученного им букета цветов. Следующий пост – рабочий стол Чон Кисана, потом – кардиган, который Чон Кисан снял и повесил на стул, а дальше – его ботинки. Появились комментарии и подписчики. Чем больше становилось их число, тем больше Пён Манджин превращался в Чон Кисана в Сети. Из комментариев оттуда Пён Манджин узнал, что вещи Чон Кисана и его костюмы были винтажными.
Дилинь. Пришло уведомление о новом сообщении в директе. Невольно взглянувший на него Пён Манджин глубоко вдохнул.
«Чон Кисан? Верно? Не знала, что у вас есть здесь страничка. Я подписалась. Подумала, вам может быть неприятно, если кто-то с работы оставит комментарий, поэтому отправила сообщение. Увидимся завтра в офисе!»
Пён Манджин спешно нажал на фотографию профиля человека, отправившего сообщение.
«Кто это? Кто же?»
Хозяйкой аккаунта оказалась Пак Юна. Пён Манджин почувствовал смущение и облегчение одновременно.
«Раз я нравлюсь Пак Юне, значит, можно просто с ней поговорить. Скажу, что JJIN_REAL – это не Чон Кисан, а я. И попрошу, чтобы она сохранила этот аккаунт в секрете от остальных коллег».
Дыхание, которое он задерживал, с шумом вырвалось наружу. Возможно, из-за остатков алкоголя, а может, потому что он расслабился, на Манджина навалилась сонливость. Он повернулся на бок и закрыл глаза.
«Поверить не могу, что Пак Юна нашла мой аккаунт. Так и знал, что между нами есть какая-то связь».
Не божественное ли это откровение, говорящее ему приударить за Пак Юной? Удовлетворенный Пён Манджин провалился в глубокий сон.
* * *
В чем же была проблема? В том, что он проспал? Или в том, что решил все-таки принять душ перед выходом? Из-за придирок отца он нервничал, а потому приготовления затянулись дольше обычного. И еще эти чертовы корейские лекарства для похудения. Если бы мама не задержала его, требуя их принять, он бы пришел на работу хотя бы на пять минут раньше. Тогда он бы не попался менеджеру Ли и не пришлось бы выслушивать его брюзжание, как он мог опоздать на целых пятнадцать минут, а значит, смог бы помешать Пак Юне подойти к Чон Кисану. Пён Манджин крепко сжал
